Я ощутил сильный удар по голове во время сна. Тело отяжелело и застыло в позе плода в кошмарной темноте. Я попробовал стонать, но не смог. Было непонятно, сплю я или бодрствую. Затем мне удалось открыть один глаз на мгновение и увидеть тусклый свет люминесцентных часов у изголовья, которые показывали около 2:30 ночи.
Я проснулся около 4:30 утра со странной медлительностью и неловкостью в движениях. Мне едва удалось скатиться с кровати. Я подумал, что это внезапный приступ полиомиелита или артрита. Я пошел в кабинет, чтобы принять новое противовоспалительное лекарство, которое мне недавно прописал мой терапевт. Мне хотелось записать точное время приема лекарства, чтобы знать, когда оно подействует. Под рукой не было бумаги, и я попробовал написать «4:30» на упаковке лекарства. Но что-то было не так с моим почерком — он был очень мелким, и цифры налезали одна на другую! Я подумал, что бумага, из которой изготовлена упаковка, очень шероховата. Найдя лист бумаги, я понял, что почерк не улучшился — цифры оставались крошечными.
Ощущая сильную раскоординированность, я попробовал принять душ и чуть не упал. Пришлось сильно потрудиться, чтобы одеться; моя правая нога не попадала в брюки. Только через два часа, когда моя жена проснулась, я понял, что говорю совершенно нечленораздельно. Взглянув на себя в зеркало, я увидел, что правая половина моего лица была полностью лишена нормальной симметрии.
Теперь я знал, что перенес инсульт. Моя жена Кэтрин позвонила врачу и повезла меня в больницу.
Музыкальный проигрыватель в автомобиле автоматически включил диск моего любимого современного композитора Китаро. Ритм ударных напомнил мне музыку американских индейцев. Когда мой взгляд скользнул по проносящимся мимо сельским видам региона Сан Луи Обиспо, мне на глаза навернулись слезы.
Вдруг я глубоко и ясно ощутил трагедию индейской нации — как будто у меня мгновенно очистилось восприятие. Разве кто-либо кроме меня осознал всю правду этой трагедии? Почему ничего не было сделано, чтобы уменьшить ее последствия? Я смотрел на искаженное опасениями лицо моей жены — она никогда раньше не видела, чтобы я плакал, проезжая по этой дороге. Она думала, что я плачу из-за того, что мне плохо, и успокаивала меня. А я в этот момент пытался рассказать ей правду об индейской нации. Я заметил, что она встревожена своими мыслями о том, что я спятил. Уже позднее я осознал, что переполнен чувством ответственности, что является типичным для инсульта. Я пытался сам успокоиться и улыбаться, дабы успокоить ее, но все, что мне удалось выдавить из себя — это странный, придушенный смех пополам со слезами, которые я не мог становить.
Музыка Китаро продолжает наполнять меня гипнотическим чувством гиперреальности даже сегодня, спустя несколько месяцев после той роковой поездки, когда здесь и сейчас было лишь пеной на волнах времени в океане вечности. Это и есть ядро тех личностных изменений, которые до сих пор продолжают происходить со мной — я культивирую открытое выражение своих эмоций, что очень нравится моей жене.
Вот отчет о моих исцеляющих сновидениях, которые, как мне кажется, отражают натуралистический или активный подход Эриксона (1958/1980) к терапевтическому гипнозу и восстановлению.
Неконтролируемое тело (первая неделя после инсульта)
Я еду по автостраде, и вдруг замечаю. что впереди — авария и автомобильная пробка. Некоторые водители покинули свои машины и идут по проезжей части. Я боюсь, что не смогу остановить мой автомобиль из-за слабости ног и собью их. Мне страшно, что произойдет несчастный случай. Этот сон обусловлен реальной слабостью, которую я чувствую во всем теле — особенно в правой его стороне. Это хорошая идея — остановить машину. Я рассказываю об этом видении моему физиотерапевту, и объясняю, что это, вероятно, связано с моим первым врачом, сообщившем о моем инсульте в автоинспекцию, которая по закону должна забрать мои водительские права. Физиотерапевт посмотрела на меня мягко и сочувственно, и засомневалась: «Вы полагаете, что этот сон мог отражать ваш мозговой несчастный случай, где автострада была кровеносным сосудом в вашем мозге, где случайно образовалась пробка из кровяных телец?» «Конечно, да»- сказал я нечленораздельно, криво улыбаясь, прилагая все усилия, чтобы сделать мое лицо более симметричным для того, чтобы быть приятным для нее, -«как же я не подумал об этом?»
Чрезвычайное Самонаблюдение Одинокого Радара (вторая неделя восстановления)
Маленький, одинокий, чрезвычайный радар на бесконечной, пустынной и пыльной равнине откашливается, что-то беспорядочно бормочет, и затем начинает быстро сканировать небо по кругу в поисках цели. Через какое-то время цель отображается на экране компьютера. Я вижу трехмерное изображение человеческой головы. С внутренним волнением я понимаю, что это — магниторезонансное изображение моей собственной головы, где видна область мозга, пораженная инсультом.
Видение становится более четким: я понимаю, что вижу сон и если я смогу достаточно замедлить вращение, то пойму, как лучше осуществить мою программу самовосстановления. Вращение действительно замедляется, и я уже достаточно четко вижу поврежденную область в левом полушарии головного мозга, но вдруг чувствую, что просыпаюсь. Изображение пропадает…
Когда я проснулся, я очень расстроился, потому что не успел точно определить местонахождение поврежденной области. Но затем у меня на глазах появились слезы благодарности, так как я осознал важное значение этого видения.
Одинокий радар — это метафора для системы сигнализации, активированной в саморефлексивной способности моего мозга. Мой мозг понимает, что все еще находится в чрезвычайной ситуации, но за прошлые две недели произошли позитивные изменения, достаточные для того, чтобы маленький радар мог управлять поиском информации, необходимой для самовосстановления.
Известно, что все клетки мозга и тела непрерывно посылают друг другу сигналы посредством молекулярных курьеров (медиаторов, гормонов, факторов роста и т.д.), чтобы направлять развитие, адаптацию и восстановление.
Пустынная равнина — это поврежденная область моего мозга, где молекулярные сигналы от мертвых и все еще борющихся нейронов мечутся в поиске контакта, чтобы восстановить линии коммуникации для моего восстановления. Это видение вдохновляет меня удваивать мои ежедневные усилия по восстановлению речи, памяти, координации взгляда и движения, чувства равновесия и умеренных физических упражнений. Я самостоятельно прогуливаюсь вокруг корпуса, но мне не пока не разрешают переходить через дорогу.
Специалисты по реабилитации (трудотерапевтической, речевой, физической, неврологической, и т.д.) очень рады моим успехам. В действительности они не знают всего. Мое тело все еще очень слабо и раскоординированно. Я держусь за перила двумя руками, чтобы подняться или спуститься по лестнице. Моя жена вздрагивает от беспокойства, когда наблюдает, что я использую две руки, чтобы помочь моей непослушной правой ноге при посадке и высадке из машины. Я вспоминаю аналогичную ситуацию 30 лет назад, когда я помогал Милтону Эриксону пересесть из его кресла в старый семейный автомобиль, чтобы взять его в поездку через пустыни Феникса для посещения ювелирных магазинов. Тогда я беспокойно вздрагивал, когда случайно толкал Эриксона при транспортировке.
Эриксон, как учитель исцеления, рассказал мне еще одну историю о его опыте в самовосстановлении после полиомиелита. Жизнь, как он объяснил, фактически является непрерывным процессом самовосстановления. Если каждый момент жизни Вы осознанно, творчески работаете с вашей проблемой, а не жалуетесь — это серьезное подспорье в исцелении. Например, посадку и высадку из автомобиля можно использовать как одну из возможностей восстановления координации движений. Эриксон назвал это сущностью его натуралистичного или утилизационного подхода (Erickson, 1958/1980, 1959/1980). Я сейчас это называю «Путь симптома к просветлению» (Rossi, 1996), когда процесс активного разрешения проблем ведет к реальному физическому исцелению, а также к психическому развитию. Это — источник моего положительного отношения к процессу восстановления. Это — величайшее наследство Эриксона по исцелению, которое я не смог правильно оценить 30 лет назад.
Эриксоновское Терапевтическое Перепроигрывание в Нейропсихофизиологии гипноза (третья неделя восстановления)
Реальные обстоятельства этого сна: невропатолог, заполняющий медицинскую форму, спрашивает меня: Что произойдет, если ваша болезнь приведет к потере физической самостоятельности настолько, что вы не сможете работать?
Я мрачно усмехаюсь и, находясь в Эриксоновской позиции, шутливо отвечаю: «Хорошо, но я же не рабочий чугунолитейного производства, Вы это прекрасно знаете.»
Той ночью я имел следующее сновидение. Огромный человек, похожий на Пола Баньяна, в адской жаре чугунолитейного производства, работает гигантскими железными плоскогубцами и клещами, манипулируя небольшими металлическими объектами. Он собирается научить меня, как правильно это делать. Мне страшно от того, что он заметил меня, и я одновременно благодарен ему за помощь.
Я объясняю этот сон по аналогии с методом трудотерапевта, который восстанавливает мою глазодвигательную координацию, давая мне упражнения, такие как складывание паззлов, сбор маленьких металлических объектов пинцетом и т.д. Я рассказываю ему об этом видении и даю свою интерпретацию: Пол Баньян — метафора внутреннего неявного исцеляющего процесса, работающего через активно-зависимое генное выражение и нейрогенез, которые сейчас активированы трудотерапией для того, чтобы восстановить мой мозг. Он никогда не слышал об этой новой нейронауке восстановления, но я говорю ему, что моя новая книга скоро будет опубликована, и он сможет прочитать об этом (Rossi, 2002a). Просто я слишком измучен, чтобы объяснить ему все это прямо сейчас. Поскольку я продолжаю эмоционально проигрывать это видение в активном воображении, фигура Пола Баньяна становится похожей на образ Вулкана. Мой Вулкан немного похож на г.Спока из Звездного Похода. Он — как кроваво-красный китайский апельсин с телом грозы, простирающимся от центра земли к небу. У него массивные мускулы и безразличное выражение лица. Он ничего не говорит, и он едва замечает меня, но даёт мне понять, что он — это дружелюбный джинн, пробуждающий источники жизненных сил.
Хорошо, я вызываю его прямо сейчас! После того, как целую неделю я наблюдал за ним и его огромными железными инструментами, Вулкан наконец активируется в моем воображении. Однажды утром я проснулся со слезами благодарности, увидев, что Вулкан ударяет по огромному пылающем золотому слитку на мощной наковальне и световые блики пляшут в такт его ударам. Я получаю подтверждение, так как чувствую этот ритм всякий раз, когда вызываю этот образ в моем активном воображении. На одном уровне это удивительный опыт — драма, которую я переживаю в процессе выздоровления. На другом уровне, я признаю, что эта позитивная эмоция полезна для меня, и снова перепроигрываю ее. Эта внутренняя драма, в которой я являюсь и целителем и исцеленным, напоминает мне о том, что Милтон Эриксон делал акцент на на ценность таких многоуровневых состояний в психологическом развитии и исцелении. Это целебное сновидение и эмоционально усиленное воображение означают, что мое восстановление будет облегчено реальным и образным переигрыванием таких упражнений, как управление клещами Пола Баньяна, представляющего архетип Вулкана.
По иронии судьбы, это и есть квинтэссенция моей новой книги (Rossi, 2002a), которая была закончена за несколько месяцев до инсульта. В ней я описываю возможный молекулярный механизм восстановления через активно-зависимый исцеляющий. Как известно из нейрологии, исцеляющий ген и мозговая пластичность стимулируют синаптогенез и нейрогенез дифференцированием стволовых клеток и их созреванием в мозге через деятельностно — зависимые познавательно-эмоционально- поведенческие события. Это и есть основной механизм исцеления, которое делает реабилитацию возможной (Cohen-Cory, 2002; Kandel, 1998; Nakatomi и др., 2003; Rossi, 2002b, 2003a, b и c).
Пациенты с потерей сенсорных-моторных функций из-за физической травмы, сердечно-сосудистых приступов, инсульта, и т.д., например, могут быть реабилитированы через трудо- и физическую терапию, которая активизирует их поведение (Spedding и др. 2003). До недавнего времени этот молекулярно-геномный механизм реабилитирующего исцеления активацией поведения не был понят.
Новая гипотеза неврологии состоит в том, что познание и поведение инициируют активно-зависимый исцеляющий ген. Этот активно-зависимый исцеляющий ген инициирует исцеление посредством генерации протеинов, которые улучшают пластичность мозга и видоизменение стволовых клеток в новые ткани. Эти процессы могут начаться в течение минут и продолжаться в течение часов, дней и недель, необходимых для полного восстановления (Gage, 2000; Kempermann и др. 1997, 1999; Van Praag и др., 2002).
Мы еще не знаем всех возможностей и ограничений этого нового подхода нейрологии к исцелению и реабилитации (Johansson, B. (2000). Сейчас известно, например, что, когда подопытные животные испытывают чувство новизны, обогащение окружающей среды и физические упражнения, zif-268 ген выраженный в течение их сна REM (Ribeiro и др., 1999). Zif-268 — непосредственно-ранний ген (IEG) и связанный поведенческим состоянием ген, который ассоциирован с поколением протеинов и факторов роста, облегчают синаптогенез и нейрогенез, т.е. рост мозга. Bentivoglio и Grassi-Zucconi (1999) ставят вопрос о таких генах, которые представляют фундаментальный интерес для терапевтического гипноза.
Индукция IEG [в течение нескольких минут] обнаруживает активацию нейронных сетей в различных поведенческих состояниях. Несмотря на это, полученные данные не дают ответа на множество вопросов. Играют ли области, в которых IEG колеблются в течение сна, определенные роли в регулировании этих физиологических состояний и в общей ’перезагрузке’ поведенческих состояний? Действительно ли генная индукция — ключ к пониманию чередования сна и пробуждения, а также фаз быстрого и медленного сна?… Может ли поведенческая зависимая от состояния индукция IEG лежать в основе, по крайней мере частично, механизмов познания? Колебание IEGs дает выражение целевых генов, и ставит другие вопросы: транскрипционный каскад может объяснить биологическую потребность и значение сна? Объясняет ли это молекулярные и клеточные механизмы пробуждения, настороженности, и вообще, сознания?
Whitney и др. (2003) недавно показал, как индивидуальность и изменение в циркадных образцах генного выражения в человеческой крови могут быть соотнесены с микромассивом ДНК (генный чип), для их исследования.
В многочисленных исследованиях делаются попытки описать изменения в образцах исцеляющего гена, связанные с различиями в типах клеток и ткани, физиологических процессах и болезни… Профили генотипов также помогают определить сложные биологические процессы, связанные со здоровьем и болезнью в естественных условиях… Степень, природа, источники изменения в генном выражении среди здоровых людей — фундаментальный, но все же в значительной степени неизведанный, аспект человеческой биологии. Будущие исследования программ генного выражения, связанных с болезнью, и их потенциального использования в диагностике, будут зависеть от понимания различий между людьми — возрастных, гендерных и др.
Периферийная кровь — это доступный источник клеток для этих исследований. Кроме того, циркулирующие лейкоциты могут рассматриваться как разведчики, которые непрерывно,бдительно и всесторонне наблюдают за появлением инфекции и других угроз. Реакция генного выражения циркулирующих лейкоцитов может обеспечить раннее обнаружение опасности. (P.1896, добавленный курсив)
Эта новая технология оценки быстро изменяющихся профилей исцеляющего гена (Rossi, 1999, 2000c, 2003a, b, c) во время травмы, напряжения, и выздоровления может обеспечить самые ранние и самые эффективные меры взаимодействий тела и сознания, модулированные терапевтическим гипнозом. Это означает, что микромножества ДНК могут быть использованы как наиболее чувствительная, всесторонняя, и надежная мера нейрогенеза и выздоровления, что составляет основу неврологии Эриксона, его натуралистического (1958/1980) и утилизационного подхода (1959/1980) к «нейро-психо-физиологическому» терапевтическому гипнозу и восстановлению (Эриксон, 1948/1980).
Я перечитываю работу Эриксона (1970/1980) о натуралистическом подходе в лечении психотического пациента «Эдварда К.», которому предлагалось использовать его травмирующие переживания путем переигрывания их более безвредным и терапевтическим способом много раз подряд в ходе гипнотерапевтических сессий таким образом:
’Переживайте то же самое переживание с тем же самым эмоциональным значением, но несколько иначе. На сей раз, возможно, не будет так темно. Возможно, Вы можете видеть чуть четче. Это будет неприятно, но это уже не будет травмировать так сильно’ В течение четырех минут развивалось переживание; и 20 минут спустя, истекая потом, Эдвард сказал, ’Это было плохо. Это было ужасно плохо. Но это не травмировало так сильно, как раньше… Затем его просили повторить то же, но пережить это с меньшим количеством боли, меньшим количеством дискомфорта, и мечтать более ясно — чтобы видеть характеры более четко. Его пальцы сжали мою руку, и работа продолжалась. Наблюдаемое поведение было по существу тем же самым. Продолжительность была снова приблизительно 20 минут. (стр 62-63)
Такие интенсивные состояния психобиологического пробуждения были характерны для многих из примеров работы Эриксона (Rossi, 1973), когда ’следствием терапии была внутренняя перестройка поведения, достигнутая непосредственно самим пациентом… …опыт реструктуризации его собственного жизненного опыта, который заканчивается излечением, а не просто демонстрация отзывчивого поведения, которое может, в лучшем случае, удовлетворить только наблюдателя .. Так Эриксон показывает, какой ход мыслей запускает нейро-психо-физиологический процесс (стр 38-39, добавленный курсив).
Рудольф Отто (1923/1950) сформулировал понятие numinosum, как состояние усиленного психобиологического пробуждения обаяния, тайны, и потрясения, чтобы описать интенсивное эмоциональное пробуждение в духовных событиях натуралистического исцеления. Я предложил творческое перепроигрывание эффекта novelty-numinosum-neurogenesis как нейрологическое обновление ранней концепции Джеймса Брэйда (1855/1970) «Физиологии Обаяния» как основной психобиологический механизм терапевтического гипноза — исцеление через культурные и духовные аспекты искусства (Rossi, 2002a).
Творческое перепроигрывание Эффекта Novelty-Numinosum-Neurogenesis в Искусствах, Гуманитарных науках, и Культурных Ритуалах: Обогащая положительные события жизни, которые вызывают эффект novelty-numinosum-neurogenesis в процессе творчества в искусстве, музыке, танце, драме, юморе, литературе, духовности — чувства страха, радости и культурные ритуалы могут оптимизировать психосоциальную геномику сознания, личных отношений и выздоровление.
Вся история человеческих подходов к исцелению, которые вызывают эффект novelty-numinosum-neurogenesis — от древних духовных ритуалов изгнания нечистой силы, шаманизма, ходьбы по углям, до все еще «таинственных» методов иглоукалывания, энергетических техник, и нейронной обратной связи — база данных для этой гипотезы. Психобиологическое исцеление в процессе экстатических религиозных ритуалов (numinosum), вовлечение объединенного смысла очарования, таинственного, и огромного имеет много общего с современными ритуалами исцеления связанного с группами самоусовершенствования, программами «Двенадцати шагов», и так называемыми «чудесными излечениями» терапевтического гипноза. Я выдвигаю гипотезу, что так же, как отрицательные состояния эмоционального пробуждения могут пробудить психогеномную сеть, чтобы начать генные каскады выражения, приводящие к перепроизводству белков напряжения и болезни, так и положительные психологические события могут начинать эффект novelty-numinosum-neurogenesis, чтобы облегчить генное выражение, нейрогенез, решение проблемы, и исцеление.
Мечта о Сверхъестественной Красоте и Ясности (Четвертая неделя восстановления)
Я наслаждаюсь сверхъестественной красотой новой кристаллическй отделки в нашем плавательном бассейне, глядя на восхитительную светло-голубую, чистую воду в искрящемся солнечном свете.
На самом деле наш бассейн не имеет такой кристаллическй отделки, но не нужно быть ученым гением, чтобы понять, что эта мечта — метафора для ясного солнечного света, попавшего в пространство моего мозга. Психологические тесты, которые были проведены в это время, говорят о моем умственном статусе, ясно выделяя мои активы и дефициты. Хорошие новости — то, что мое уровень моего абстрактного мышления составляет 99%, и моя способность умственной организации — 97%. Плохие новости — то, что мой показатель восприятия различий гораздо ниже нормы — 45%, и краткосрочная память — 37% нормы. Несколько дней я сижу, очарованный солнечным светом, вглядываясь в кристально чистую воду нашего плавательного бассейна с желанием впитать все это так или иначе, чтобы успокоить мой все еще ошеломленный мозг. Достаточно долго я пытался впомнить слова поэмы «Непостоянство» Yeats (Finneran, 1997), которую я раньше знал так хорошо.
Мой пятидесятый год пришел, а я сидел, одинокий человек,
В переполненном Лондонском магазине, с открытой книгой и пустой чашкой
На мраморном столе.
В то время как я пристально глядел на магазин и улицу,
Мое тело внезапного засверкало;
И двадцать минут
Мне казалось, что это мое счастье,
Что я благословлен и могу благословить.
После того, как я неоднократно переигрываю это видение в активном воображении с поэтическими строфами в ежедневно много дней подряд, я наконец осознаю, что мое желание сверхъестественного опытом кристаллической ясности может быть проявлением эффекта novelty-numinosum-neurogenesis. Психологический опыт сверхъестественной красоты, удивления, и кристаллической ясности может соответствовать активации генного выражения и мозговой пластичности, чтобы облегчить улучшение моего восприятия и способности распознавания, которые составляют 45% нормы. Я размышляю о трех психологических составляющих numinosum (обаяние, таинственность, и огромность) в духовном развитии и трех аспектах новизны, обогащения окружающего мира и физического упражнения, и что нейрология теперь находит способы развития сознания (памяти, обучаемости и т.д.) через зависимое деятельностью генное выражение, синаптогенез и нейрогенез, чтобы улучшить функции мозга.
После перепроигрывания сверхъестественной красоты этого видения в течение многих недель я имел яркий опыт при прослушивании живого концерта произведения Мусоргского «Картинки с выставки» в исполнении российского Национального Оркестра (2002). В программке содержалось описание состояния творческого подъема автора в процессе написания этого произведения:
«Идеи, мелодии, прибывали ко мне с их собственного согласия… Я буквально упиваюсь всем этим…И едва успеваю все это перенести на бумагу.»
Точно так же и я, слушая это произведение, понимаю, как музыка, искусство, поэзия, философия, и наука все объединяются воедино в новой теории эстетики: сверхъестественный опыт красоты может произвести генное выражение, нейрогенез и фактическую реконструкцию мозга во время творческих моментов, описанных Джоном Китсом как эквивалентность правды и красоты.
В этот момент все эти связи могут быть подтверждением Юнговской концепции (1916/1960; 1966) «психологической трансцендентной функции’ [которая] является результатом союза сознательного и подсознательного, так же как реального и воображаемого. (p. 69).
Действительно ли мое повторное перепроигрывание сверхъестественной красоты и ясности этого видения может облегчить нейрогенез так, чтобы мое восприятие и способность распознавания улучшились? Могут ли сверхъестественные события в моем сознании действительно облегчить физическое исцеление на молекулярном уровне? Следующее видение убеждает в том, что нужно продолжить восстановление через очень тонкое восприятие и распознавание, которые теперь имеют место между различными сторонами моей индивидуальности в творческой конфронтации друг с другом.
Забота о Потерянной Внутренней Индивидуальности (Восьмая Неделя Восстановления)
Я еду в переполненном автомобиле на заднем сидении. Внезапно полиция остановливает наш автомобиль, чтобы задержать опасного человека, сидящего спереди. Это — напряженный и пугающий момент, но я спокен и трезво оцениванию ситуацию. Мне удается приоткрыть дверь и дать сигнал полиции, чтобы они не стреляли, потому что я был уверен, что смогу уговорить его сдаться.
Я обращаюсь к бледному испуганному человеку на переднем сидении — он сжимает в руках парусиновый мешок , котором содержится кислота и угрожает обжечь ею кого-то.
Я думаю, с кем он хочет проделать это, и вместо того, чтобы спросить его, просто улыбаюсь мягко и говорю: «Конечно, давайте выяснять вместе, как мы можем дать Вам именно ту кислоту, которая позволит вам получить именно ту помощь, в которой вы нуждаетесь.»
Мне становится ясно, что я использую терапевтический подход, который называется «рефреймингом».Мой план состоит в том, чтобы тщательно переместить от вида кислоты, про которую он говорит, к виду психологической помощи, в которой он действительно нуждается.
Мне хорошо в этом видении, которой мне видится как часть продолжающейся саги, имеющей независимое существование начиная с моего самого раннего детства.
Не случайно, что это исцеляющее видение приходит после двух месяцев восстановления.
По опыту различных авторов по восстановленю после инсульта можно судить о том, что степень восстановления в течение первых нескольких месяцев в значительной степени говорит о том, как проидет исцеление пациента.
Этот клинический опыт теперь подтвержден нейрологическими исследованиямиврологии относительно нейрогенеза и выздоровления, которое получено Genriette Praag и др. (2002). Полученные нами данные демонстрируют новые нейроны в мозге млекопитающего. Мы идентифицировали одномесячные нейроны с функциональными свойствами, идентичными зрелым нейронам во взрослом гиппокампе.
Мы также показываем, что недавно произведенные нейроны первоначально имеют меньший размер и достигают более зрелой морфологии после 4 месяцев развития.
Сновидение о Восстановлении (Один год восстановления)
Я — психически больной в темной больнице. Я иду по залу с огромным, растрепанным человеком — моим другом, который тоже психически болен.
Я замечаю, что мои ощущения остры, мое восприятие ярко, и мое сознание ясно.
Никто в больнице не знает, что я выздоровел. На лестнице я вижу девочку-пациента, которая напоминает мне Анну Франк. Я игриво бросаю ей розовый резиновый шар, чтобы ободрить ее. На другой лестнице на правой стороне — офис медицинского руководителя психиатрической больницы. Няня, стоящая вне его офиса, говорит мне, что медицинский руководитель имеет интересную, но малоизвестную историю болезни. Кажется, что он также психически болен, но в состоянии держать болезнь под контролем.
Все испытывают глубокую любовь и уважение к нему из-за его скромности и желания помочь. Я поворачиваюсь к моему растрепанному другу и говорю ему счастливым голосом, «Я выздоровел! Меня собираются выписать из больницы!»
Мой друг поворачивается ко мне и печально отвечает-«Конечно, они собираются отпустить тебя. Ты в состоянии обьяснить им, кто ты.»
Значение его слов — то, что он и другие пациенты должны будут остаться в больнице, пока они не смогут выразить себя.
Мое базовое чувство в этом видении — благодарность: благодарность за мое восстановление, благодарность судьбе за то, что у меня такая замечательная жена,и за возвращение моих умственных способностей — ведь только благодаря этому я смог написать эту статью.
Моя жена говорит мне, что она заметила за несколько последних недель, что я действительно полностью восстановился после инсульта. Она почти полностью права. Недавнее обследование показало, что после 15 месяцев восстановления мои показатели значительно улучшились : мое восприятие и способности распознавания улучшились до 90% от 45%, моя краткосрочная память улучшилась до 66% от 37%.
Резюме
В краткой статье трудно определить все исцеляющие факторы, которые внесли свой вклад в умственное и физическое восстановление.
Вот -краткий список того, что было важно для моей личной перспективы и что еще необходимо сделать с научной точки зрения.
Вызов и перепреодоление эффекта novelty-numinosum-neurogenesis в творческом переигрывании — это и есть сущность психологических, культурных и духовных подходов к исцелению.
Заметьте, как часто я сообщаю о том, что я был поглощен сверхестественными событиями, происходившими в мечтах и активном воображении, которое продолжалось дни, недели, и месяцы.
Терапевтический гипноз, который производит исцеление сознания, требует повторения упражнений обогащения внутреннего опыта.
Переигрывание сверхъестественных драм исцеления с глубокими эмоциями и внесением творческих корректив позволяет осуществить естественное эволюционное амоизменение и выбор оптимальных целебных стратегий на всех уровнях — от сознания до гена в течение дней, недель, и месяцев восстановления.
Хотя мы можем процитировать много академических источников по истории гипноза, гуманитарных наук, психоанализа и современной нейрологии, подтверждающих эти идеи о взаимосвязи сознания и тела и психосоциальной геномике исцеления, эти концепции остаются спекулятивными, пока они не получают экспериментальное подтверждение.
Биоинформационная технология, способная измерить инициирование генного выражения, мозговую пластичность , и дифференцирование стволовых клеток в ответ на творческую переигровку эффекта novelty-numinosum-neurogenesis в пределах сессии терапевтического гипноза теперь существует.
Экспериментальное подтверждение ценности творческого переигрывания
эффекта novelty-numinosum-neurogenesis в искусствах, гуманитарных науках, и культурных ритуалах имело бы глубокие значения для понимания роли сознания в человеческой природе.
Это означало бы, что обогащение событий жизни, которые вызывают novelty-numinosum-effect в процессе творчества (искусства, музыки, танца, драмы, юмора, литературы, поэзии, духовности, и культурных ритуалов), могло бы оптимизировать психосоциологическую геномику сознания, личных отношений, и исцеления.
Это означало бы, что есть кое-что более значимое, чем «Искусство ради искусства.» Скорее это означало бы «Искусство ради построения лучшего мозга» в ежедневном строительстве и реконструкции наших жизней.
Все вышесказанное содержит семя новой теории эстетики и науки, которая овеществляет поэтическую и философскую загадку Китса, «Красота — это правда, правда красоты, которая является всем, что Вы знаете на земле, и всем, что Вы должны знать.»
Если красота и правда и являются теми сверхъестественными событиями, которые активизируют генное выражение и мозговую пластичность, тогда красота может фактически восстановить наш мозг, чтобы генерировать новую правду и visa versa.
Это уводит нас от моей личной истории к углубляющемуся исследованию сознания, творческого потенциала, терапевтического гипноза, науки, и духа в будущем.
Список литературы
Bentivoglio, M. and Grassi-Zucconi, G. (1999). Immediate early gene expression in sleep and wakefulness. In Lydic, R. and Baghdoyan, H. (1999). Handbook of Behavioral State Control: Cellular and Molecular Mechanisms. New York: CRC Press, 235-253.
Braid, J. (1855/1970). The physiology of fascination and the critics criticized. In Tinterow, M., Foundations of Hypnosis. Springfield, Ill: C. C. Thomas, Pp. 369-372.
Cohen-Cory, S. (2002). The Developing Synapse: Construction and Modulation of Synaptic Structures and Circuits. Science, 298: 770-776.
Erickson, M. (1948/1980). Hypnotic Psychotherapy, In Rossi, (Ed.) Collected Papers of MHE, Vol. 4, pp. 35-48.
Erickson, M. (1958/1980). Naturalistic techniques of hypnosis. In Rossi, E. (Ed.), The Collected Papers of Milton H. Erickson on Hypnosis. Vol. I. The Nature of Hypnosis and Suggestion (pp. 168-176). New York: Irvington.
Erickson, M. (1959/1980). Further clinical techniques of hypnosis: Utilization techniques. In Rossi, E. (Ed.), The Collected Papers of Milton H. Erickson on Hypnosis. Vol. I. The Nature of Hypnosis and Suggestion (pp. 177-205). New York: Irvington.
Finneran, R. (Ed.) (1997). The Collected Works of W. B. Yeats. Vol. 1. The Poems. Vascillation, New York: Schribner, Pp. 255.
Gage, F. (2000). Mammalian neural stem cells. Science, 287, 1433-1438.
Johansson, B. (2000). Brain Plasticity and Stroke Rehabilitation. Stroke. 31, 223-230.)
Jung, C. (1916/1960). The Transcendent Function. In The Structure and Dynamics of the Psyche. Bollingen Series XX, Volume 8. The Collected Works of C. G. Jung. (R. F. C. Hull, Trans.). New York: Pantheon Books, pp. 67-91.
Jung, C. (1966). The Synthetic or Constructive Method. In Two Essays on Analytical Psychology. Vol. 7. The Collected Works of C. G. Jung. (R. F. C. Hull, Trans.). Bollingen Series XX. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 80-89.
Kandel, E. (1998). A new intellectual framework for psychiatry. The American Journal of Psychiatry, 155, 457-469.
Kempermann, G. & Gage, F. (1999). New nerve cells for the adult brain. Scientific American, 280, 48-53.
Kempermann, G., Kuhn, G. & Gage, F. (1997). More hippocampal neurons in adult mice living in an enriched environment. Nature, 386, 493-495.
Mussorgsky, M. (2002). Program notes for «Pictures at an Exhibition» at California Polytechnic University on Saturday evening, August 17.
*** Nakatomi, H., Kuriu, T., Okabe, S., Yamamoto, S., Hatano, O., Kawahara, N., Tamura, A., Kirino, T., & Nakafuku, M. (2003). Regeneration of hippocampal pyramidal neurons after ischemic brain injury by recruitment of endogenous neural progenitors. Cell, 110, 429-441.
Otto, R. (1923/1950). The Idea of the Holy. NY: Oxford University Press.
Ribeiro, S., Goyal, V., Mello, C. & Pavlides, C. (1999). Brain gene expression during REM sleep depends on prior waking experience. Learning & Memory, 6: 500-508.
Rossi, E. (1973). Psychological shocks and creative moments in psychotherapy. The American Journal of Clinical Hypnosis, 16, 9-22.
Rossi, E. (1996). The Symptom Path to Enlightenment: The New Dynamics of Self-Organization in Hypnotherapy. N.Y.: Zeig,Tucker, Theisen, Inc.
Rossi, E. (1999). Sleep, dream, hypnosis and healing: behavioral state-related gene expression and psychotherapy. Sleep and Hypnosis: An International Journal of Sleep, Dream, and Hypnosis, 1:3, 141-157.
Rossi, E., (2000a). Dreams, Consciousness, Spirit: The Quantum Experience of Self-Reflection and Co-Creation. (Third edition of Dreams and the Growth of Personality, 1972/1985/2000). Phoenix: Zeig, Tucker, Theisen, Inc.
Rossi, E. (2000b). Psyche, Soul, and Gene Expression. Psychological Perspectives, 42, 80-88.
Rossi, E. (2000c). Exploring gene expression in sleep, dreams and hypnosis with the new DNA microarray technology: A call for clinical-experimental research. Sleep and Hypnosis: An International Journal of Sleep, Dream, and Hypnosis, 2:1, 40-46.
Rossi, E. (2002a). The Psychobiology of Gene Expression: Neuroscience and Neurogenesis in Therapeutic Hypnosis and the Healing Arts. NY: W. W. Norton Professional Books.
Rossi, E. (2002b). Psychosocial Genomics: Gene Expression, Neurogenesis, and Human Experience in Mind-Body Medicine. Advances: in Mind-Body Medicine, 22-30.
Rossi, E. (2003a). Gene Expression, Neurogenesis, and Healing: Psychosocial Genomics of Therapeutic Hypnosis. American Journal of Clinical Hypnosis. 45:3, 197-216.
Rossi, E. (2003b). Can We Really Talk to Our Genes? Psychosocial Genomics. Hypnos: The Journal of European Society of Hypnosis in Psychotherapy and Psychosomatic Medicine, Vol. 30, 1, 6-15.
Rossi, E. (2003c). The Bioinformatics of Psychosocial Genomics in Alternative and Complementary Medicine. Forschende Komplementarmedizine und Klassische Naturheilkunde, 10, 143-150.
*** Spedding, M., Neau, I. & Harsing, L. (2003). Brain plasticity and pathology in psychiatric disease: sites of action for potential therapy. Currnet Opinion in Pharmacology, 3, 33-40.
Van Praag, H., Schinder, A., Christie, B., Toni, N., Palmer, T., & Gage, F. (2002). Functional neurogenesis in the adult hippocampus. Nature, 415, 1030-1034.
Whitney, A., Diehn, M., Popper, S., Alizadeh, A., Boldrick, J., Relman, D. & Brown, P. (2003) Individuality and variation in gene expression patterns in human blood. Proceedings of the National Academy of Sciences, PNAS, 100, 1896-1901.
Wood, G., Bughi, S., Morrison, J., Tanavoli, S., Tanavoli, S. & Zadeh, S. (2003), Hypnosis, differential expression of cytokines by T-cell subsets, and the hypothalamo-pituitary-adrenal axis. American Journal of Clinical Hypnosis, 45, 3, 179-196.
перевод с английского С. Болсуна